Антифейк
В воскресном выпуске «Вестей» вышел сюжет корреспондента ВГТРК в Пекине Александра Балицкого об обострении китайско-американских отношений. Принятый в США закон о санкциях в связи с притеснением в Китае национального меньшинства — уйгуров — возмущает корреспондента до глубины души:
«В этой холодной войне Пекин до последнего старался следовать заветам древнекитайского трактата Сунь-цзы „Искусство войны”, где лучший способ одержать победу — это избежать самой битвы. Но в нынешних условиях отвечать на атаки Вашингтона приходится его же способами, то есть жестко, ведь из всей китайской военной философии американцы взяли на вооружение, похоже, единственный принцип — обман.
Уйгурский ресторанчик, каких в центре Пекина немало. На вывеске — вязь. Чай наливают на синьцзянский манер. Если верить отчетам Белого дома, все это в Китае под запретом. Хозяйка ресторана очень удивилась. „Если гости — китайцы, мы говорим с ними по-китайски, если уйгуры — по-уйгурски. Нам никто говорить на родном языке не запрещает”, — сказала она.
20 лет назад они переехали в Пекин из Урумчи, но каждый год ездят на родину. И ни разу не слышали, чтобы кого-то из знакомых в Синьцзяне китайские власти угнетали.
Но Вашингтон за уйгуров уже решил: им не дают молиться, разрушают мечети, отправляют в концлагеря. Виновным в Госдепе тут же назначили коммунистический китайский режим».
Уйгурский ресторанчик в Пекине и арабская вязь на его вывеске — конечно, весомый аргумент в пользу того, что в Китае уйгуров не притесняют. Но других аргументов автор сюжета, по-видимому, не нашел. В Синьцзян-Уйгурский автономный район на северо-западе Китая, где живет большая часть уйгуров, которых в стране насчитывается, по официальным данным, 11,3 млн человек, корреспондент почему-то не поехал.
Но сообщения о гонениях на уйгуров в Синьцзяне приходят постоянно. В 2018 году комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации сообщил, что не меньше миллиона уйгуров без суда и следствия были помещены в так называемые «лагеря перевоспитания», где их держат под постоянным наблюдением, а в качестве наказания могут лишать пищи. По данным Всемирного уйгурского конгресса, в августе 2018 года заключенных таких лагерей было еще больше — до 3 млн человек. В лагерях проводят постоянную идеологическую обработку, заставляя заключенных заявлять о лояльности Китаю и коммунистической партии. Бывшие заключенные рассказывали, что с помощью камер видеонаблюдения там следили за их губами, чтобы понять, не молятся ли они; исламские молитвы в лагерях под строгим запретом. Вице-председатель комитета Гай Макдугал заявила:
«У нас вызывает глубокое беспокойство информация, изложенная в многочисленных заслуживающих доверия обращениях. Под предлогом борьбы с религиозным экстремизмом и поддержания социальной стабильности Китай превратил Синьцзян-Уйгурский автономный район во что-то, напоминающее огромный лагерь для военнопленных».
После вызванного этой информацией международного скандала, как сообщает «Радио Свобода», в Китае стали появляться сообщения о закрытии лагерей, но на деле это, по-видимому, означает лишь перевод их в статус тюрем.
Впрочем, жизнь и тех китайских уйгуров, которые не попали в лагеря, трудно назвать свободной. Побывавший в Синьцзяне писатель Илья Фальковский в апреле 2020 года рассказывал корреспонденту «Радио Свобода»:
«… Тема лагерей не столь важна. <…> Ведь если ты не сидишь в лагере, то все равно никуда без разрешения выехать не можешь, то есть находишься, по сути, под домашним арестом.
Есть лагеря или нет, не исчезнет сама атмосфера репрессий, которые были до лагерей, будут и после, и тянутся десятилетиями, а то и столетиями.
Сама жизнь там устроена так. На въезде и выезде каждого города — блокпост. Тебя выводят из машины, досматривают. Проверяют и сканируют документы и вносят в базу. На улицах самих городов тоже блокпосты, только не такие крутые. Дорога сужается с помощью металлических ограждений, полицейские внимательно разглядывают водителей и пассажиров, выборочно останавливают машины и тогда уже изучают салон и багажник. Проход в общественные места типа рынков и парков через сканеры лиц, в некоторых местах проверяют всех, в некоторых — молодых ребят. На входе в гостиницы, рестораны, аптеки и некоторые жилые кварталы — металлоискатели.
Города поделены на квадраты, на каждом перекрестке полицейский участок. Кроме того, по улице от перекрестка до перекрестка медленно фланирует туда и обратно полицейская машина, а то и несколько. В Кашгаре я видел целую кавалькаду из шести-семи машин с броневиком посередине.
По улице по трое прохаживаются полицейские с щитом с вырезом в виде ошейника, рогатиной с электрошокером на конце и дубиной со штыком. А в некоторых городах полицейские, вооруженные почему-то деревянными дубинами, разъезжают группами на мотоциклах с тележками. В каждом маленьком магазинчике висят каска, бронежилет, щит и дубинка. Все это, видимо, для устрашения».
Репрессиям в Китае подвергают самых видных деятелей уйгурской культуры. The Insider уже писал о том, как одну из самых известных в мире уйгурских певиц Санубар Турсун без предъявления официальных обвинений бросили в лагерь.
Но «Вести» на все это внимания не обращают, и это не удивительно: в июле 2019 года Россия оказалась в числе государств, подписавших письмо в ООН в поддержку политики Китая в Синьцзяне. Под этим письмом поставили подписи также Бахрейн, Белоруссия, Венесуэла, Северная Корея, Катар, Куба, Кувейт, Мьянма, ОАЭ, Оман, Пакистан, Саудовская Аравия, Сирия, Филиппины и ряд африканских государств.
Может быть, поэтому в сюжете «Вестей» не оказалось ни лагерей, ни блокпостов, ни патрулирующей улицы бронетехники — только уютный ресторанчик в Пекине, хозяйка которого хорошо знает, что нужно говорить иностранному корреспонденту, и китайский флаг на фоне минарета.