Расследования
Репортажи
Аналитика
  • USD102.58
  • EUR107.43
  • OIL75.28
Поддержите нас English
  • 12500
Исповедь

Монахиня, врач скорой, ВИЧ-диссидент и пилот «Аэрофлота». 10 главных исповедей 2018 года

Содержание
  • «Запирали с крысами, запрещали мыться, домогались». Исповедь послушницы монастыря

  • «Отняли детей и угрожали посадить». Исповедь трансгендера Юлии Савиновских, уехавшей из России

  • Исповедь военкоров. Как редакции (не) заботятся о журналистах, отправляя их в горячие точки

  • Как правильно бежать из России. Инструкция от активистов и предпринимателей

  • Исповедь медика скорой помощи: «Работаем на износ за копейки, не видим жен и детей, а лекарства покупаем за свои деньги»

  • Исповедь ВИЧ-диссидентки: «Я потеряла ребенка, мужа и не уберегла от заражения других детей»

  • «Насиловали чаще мальчиков, у девочек гинеколог мог заметить следы». Исповедь выпускницы детдома

  • Исповедь пилота «Аэрофлота»: Безопасность наше руководство интересует меньше, чем их премии

  • «Просто пацаны ровно живут». Что настоящие представители криминального мира думают об АУЕ

  • «Дозиметр трещал так, что мы его отключили». Исповедь чернобыльского ликвидатора, которого ФСБ объявила мошенником

The Insider представляет топ-10 лучших материалов 2018 года в рубрике «Исповедь», где обладатели уникального опыта рассказывают о том, что скрыто от окружающих.

«Запирали с крысами, запрещали мыться, домогались». Исповедь послушницы монастыря

Бывшая воспитанница монастырского приюта рассказала The Insider о том, как церковь эксплуатирует труд сирот и лишает их нормального образования, почему так трудно сбежать из монастыря и как РПЦ превратила детские приюты в прибыльный бизнес. 

Моя мама стала верующей после череды скандалов, конфликтов с отцом и развода. Сам отец называет себя «православным почитателем шариата», при этом любит смотреть «Рен-ТВ». В итоге мама отсудила детей, а квартиру почему-то не стала. Жить ей оказалось негде, работы не было. Так мы попали в монастырь. Не сразу, потому что поначалу дальше паперти ее не пустили. Потом мама стала трудницей — работала на кухне, — регентшей, имея дирижерское образование  читать далее...

«Отняли детей и угрожали посадить». Исповедь трансгендера Юлии Савиновских, уехавшей из России

 Корреспондент The Insider отправилась в Каталонию и встретилась с Юлией Савиновских. Она рассказала о своей борьбе за детей, о том, каково это быть трансгендером в России и об угрозах, которые вынудили ее покинуть страну.

Меня зовут Френсис, я транссексуальный мужчина, возможно, небинарный, и, если честно, я не хочу вешать на себя новые ярлыки. Я все еще путаюсь в определениях, в местоимениях. Мне так долго и настойчиво вбивали в голову гомофобию, что даже сейчас, находясь в свободной стране под защитой, мне сложно избавиться от страха, который сопровождал меня последние полтора года. Перед отъездом из России мне казалось, что я стою на берегу реки и смотрю назад, на Димаса и Костю, которых оставляю на этой стороне читать далее...

Исповедь военкоров. Как редакции (не) заботятся о журналистах, отправляя их в горячие точки

После гибели российских журналистов в ЦАР многие стали обсуждать, как была организована их поездка, были ли приняты нужные меры безопасности и правильно ли редакция координировала их работу. The Insider связался с корреспондентами из российских и зарубежных изданий и выяснил, каково это — оказаться на редакционном задании в горячей точке и как вернуться оттуда живым.  

Надо понимать одну вещь: военные репортеры прекрасно отдают себе отчет в том, куда они едут. Все разговоры о том,  что кто-то должен им что-то готовить, а они на это должны рассчитывать, неуместны. К тому же, на военных командировках журналисты зарабатывают больше, чем где бы то ни было. Но чтобы заработать, человек должен знать языки, иметь хорошие контакты и связи, соблюдать основные каноны работы — заранее проговорить с людьми на месте, проверить «на бла-бла», понять, кто они, решают ли они что-либо, могут ли реально влиять на ситуацию читать далее...

Как правильно бежать из России. Инструкция от активистов и предпринимателей

Фабрикация уголовных дел в России становится все более массовым явлением, и все больше людей сталкиваются с необходимостью выбора: экстренно покинуть страну или оказаться за решеткой. The Insider выбрал три наиболее интересные и познавательные истории побега из России. В первой из них предприниматель Александр Митрофанов рассказывает, как покинуть территорию России, инсценировав собственную смерть, во второй анархист Степан рассказывает о самом популярном пути отхода для активистов, а в третьей Андрей Сидельников объясняет, как правильно уходить от слежки во время побега и как правильно просить убежища.

Я решил покинуть Россию после того, как узнал, что на меня завели очередное дело, а также планируют предъявить еще ряд обвинений, и кончится все это 210-й статьей (организованная преступная группировка). Меня должны были арестовать несмотря на то, что еще по двум уголовным делам я находился под залогом. Мне повезло: адвокат случайно узнал об этом раньше, чем мне должны были дать повестку на допрос. Я покидал Екатеринбург как в боевике, страшно нервничая. Спустился в подвал гостиницы, туда приехала машина, и я уехал в Уфу. Я боялся, что оперативная группа может дежурить в аэропорту Екатеринбурга. Это было бы логично, не знаю, дежурила ли читать далее...

Исповедь медика скорой помощи: «Работаем на износ за копейки, не видим жен и детей, а лекарства покупаем за свои деньги»

The Insider на условиях анонимности поговорил с фельдшером скорой помощи в Балашихе и узнал, почему задержки приезда бригады скорой могут достигать 12 часов, из-за чего врачи закупают лекарства на свои деньги и почему девушек-медиков пациенты берут в заложники. 

До октября 2017 года все подстанции скорой помощи относились к центральным районным больницам, но затем была создана единая Московская областная скорая помощь, все подстанции забрало под себя руководство, которое находится в Красногорске. После этого у нас снизилось обеспечение, в том числе автозапчасти для машин, медикаменты и т.д.

На нашей подстанции официально числится порядка 20-21 машины. Из них где-то машин 6-7 просто стоят в ремонтной зоне — сломаны. Очень часто бывает, что в сутки на город у нас 7-8 машин. При этом население Балашихи составляет около полумиллиона человек, соответственно, такого количества машин не хватает , что и приводит к задержкам читать далее..

Исповедь ВИЧ-диссидентки: «Я потеряла ребенка, мужа и не уберегла от заражения других детей»

Движение ВИЧ-диссидентов — людей, отрицающих свой диагноз, — существует в России не первый год. Они называют болезнь выдумкой и отказываются от терапии. The Insider поговорил с бывшей представительницей этого движения Аленой (имя изменено), которая рассказала о том, почему она не лечилась и как погибли ее близкие.

Несколько лет назад я потеряла мужа, который не хотел проходить терапию от ВИЧ и умер в итоге от СПИДа. А еще мы потеряли двухмесячного ребенка. Он изначально родился слабым, и я не знаю наверняка, от чего он умер. Вскрытие не установило точного диагноза. Сын скончался буквально через несколько часов после начала болезни. И сейчас я могу только гадать, был ли у него вирус иммунодефицита, ведь я специально это не проверяла… читать далее...

«Насиловали чаще мальчиков, у девочек гинеколог мог заметить следы». Исповедь выпускницы детдома

Одна из выпускниц детского дома в Ивановской области на условиях анонимности рассказала The Insider, как были устроены отношения с воспитателями у нее и других сирот, какие издевательства со стороны воспитателей они пережили и почему дети из интерната не могут пожаловаться на своих мучителей. 

Я жила в интернате, я видела, как наши воспитатели… Интернат находится в Ивановской области, в деревне. Я такого навидалась, и знаю, что дети не врут. Начни с любым другим домашним ребенком разговаривать на эти темы, они таких подробностей — как, чего, куда — не знают. Я общаюсь с некоторыми одноклассниками, с другими сиротами, кто меня постарше, кто помладше, на тему насилия, предлагаю: давайте дадим ход этим делам, но они не хотят ворошить прошлое, стесняются. У девочки Насти, многодетной, которой я помогаю, воспитатель очень-очень жестокая была, она детей очень сильно била — выбивалкой, скакалкой. Были у нас и другие воспитатели, они просто выставляли нас за дураков. У меня одноклассник есть, его тоже за больного считали, сестра его тоже в специнтернате росла, ее удочерили, — в итоге у нее сейчас два высших образования, хотя ее тоже считали нездоровой. В итоге ей повезло, и она сейчас нормально живет. Колька, брат ее, из тюрьмы вышел, она и ему даже помогла читать далее...

Исповедь пилота «Аэрофлота»: Безопасность наше руководство интересует меньше, чем их премии

The Insider на условиях анонимности поговорил с опытным пилотом «Аэрофлота» и узнал, как руководство пренебрегает требованиями безопасности, почему пилоты вынуждены работать в условиях постоянного переутомления и массово перебираются в Китай.

Безопасность наше руководство интересует только опосредованно, а в первую очередь оно думает о своих премиях. Если случается какая-то минимальная поломка (например, колесо спустилось), это огромные потери: самолет не может вылететь обратно, и всех пассажиров, которые там находятся, надо размещать в гостинице, люди потеряют стыковки с другими рейсами, соответственно, им надо будет компенсировать эти расходы, покупать другие билеты. Это означает, что самолет не прилетит туда, куда он должен был прилететь, поэтому там всех пассажиров тоже надо будет отправлять в гостиницы. Будет многочасовая задержка до прилета следующего самолета в этот город, на борту самолета привезут нужное колесо и прилетят люди, которые могут это колесо поменять. Но если это не крупный город, скорее всего, самолет летает раз в день, то есть задержка составит минимум сутки. Финансовые потери от подобного происшествия гораздо выше, чем если держать минимально необходимые запчасти во всех крупных городах, куда летает «Аэрофлот» читать далее...

«Просто пацаны ровно живут». Что настоящие представители криминального мира думают об АУЕ

Корреспондент The Insider Сергей Вершинин выяснил у представителей забайкальского криминального мира, что для них лично значит арестантский уклад и с чем связан рост его популярности среди школьников.

Родился я в деревне, но родители наладили бизнес в райцентре, — маленьком городке —  и мы туда перебрались. В пятый класс я пошел уже в городскую школу. Новые люди, новые порядки, новые отношения. Меня почему-то странно приняли. Травли, оскорблений или обзывательств я бы не допустил — все-таки на деревенском молоке здоровый вырос. За спиной слышал какие-то прозвища. Тогда это было обидно, ведь городские порой жили в «деревяшках» с сортиром на улице читать далее...

«Дозиметр трещал так, что мы его отключили». Исповедь чернобыльского ликвидатора, которого ФСБ объявила мошенником

Один из летчиков, которые в 1986 году эвакуировали беженцев из зоны заражения в Чернобыле, Михаил Курдюков, рассказал The Insider, как он работал в зоне отчуждения и как ФСБ преследует чернобыльцев.

Я с детства мечтал стать летчиком. Уже в 18 лет, в учебном авиационном центре, летал на реактивном истребителе, потом был пилотом-инструктором. А в 1985-м перевелся на завод «Прогресс» в Куйбышев. Я работал бортоператором, летал на Ан-26. Командиром был Иноземцев, вторым пилотом — Кириченко, штурман — Колесников и бортмеханик Емелин <Кириченко и Курдюков осуждены, остальные умерли от рака и сердечно-сосудистых заболеваний — The Insider>. За три года судебных разбирательств человек десять летчиков «Прогресса», которые летали через зону отчуждения, умерли. Их осудили, признали виновными в умышленном хищении средств. Все люди взрослые, пенсионного возраста, не выдержали гонений читать далее...

Подпишитесь на нашу рассылку

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Safari