«Байден вернется к обамовскому регулированию», — Константин Сонин о будущем экономики США

– При Трампе продолжился экономический рост, снижалась безработица, но COVID-19 спутал все карты. Насколько существенным стал удар эпидемии по американской экономике?

– Конечно, Байден получает экономику от Трампа в гораздо более плохом состоянии по сравнению с 2016-м годом, когда Трамп принимал ее от Обамы. На тот момент экономика росла 7 лет, при Трампе она росла еще три года. Но потом она упала так, что все успехи этого роста полностью были стерты. Сейчас ситуация гораздо более тяжелая. Конечно, в этом не только вина президента Трампа. Но так или иначе этот спад - одна из причин его поражения на выборах.

Последние месяцы экономика начала восстанавливаться. И это сыграет на руку Байдену: он получит экономику в низкой точке, в начале подъема, если, конечно, вторая волна COVID, которая сейчас в разгаре в США, все же не остановит рост экономики. Но эта волна коронавируса гораздо мощнее весенней, и пока совершенно непонятно, какого рода ограничительные меры придется принять, чтобы с ней справиться. Поэтому нельзя исключать, что экономические последствия этой волны будут еще хуже, чем весной.

– Критики Байдена говорят, что он, по сути, превратил выборы в референдум о любви к Трампу. Голосуя за Байдена, избиратели обращали внимание на его экономическую программу?

– Я думаю, что Байдену удалось очень качественно реализовать свое преимущество. Когда избирательная кампания начиналась еще до всякой пандемии, было ясно, что президент Трамп, несмотря на экономические успехи первых лет, глубоко непопулярен. В этой ситуации основная задача конкурента была сделать так, чтобы выборы стали референдумом о доверии действующему президенту. В этом смысле кампания Байдена очень хорошо сработала. Основной вопрос звучал так: хотите ли вы еще четыре года Трампа? И избиратель очень четко ответил на этот вопрос: нет.

Байден не высовывался, не подчеркивал свою программу. И люди выразили свое к ней отношение, в сущности поддержав Республиканскую партию - республиканские кандидаты в Конгресс практически везде выступили лучше, чем президент. Одна из причин состоит в том, что несмотря на то, что экономика находится в плохом положении, реальные доходы граждан и в этом году продолжали расти. Соответственно, по всей видимости, отрицательное отношение к президенту Трампу – это не столько отрицание его экономического курса, сколько отрицание его лично.

– Некоторые считают, что программа Байдена - плод компромисса с левым крылом Демократической партии и даже называют нового президента «переупакованным Сандерсом». Вы согласны с таким определением?

– Демократы все-таки предпочли не левого, а центристского кандидата, потому что считали, что у него будет больше шансов против Трампа. Главное, мне кажется, что сейчас, в середине ноября 2020 года, нет смысла обсуждать экономическую программу Байдена, потому что уже совершенно понятно, что из нее очень мало удастся реализовать. И, конечно, всё, что там было визионерского и масштабного, забыто. В ближайшие четыре года реализовать это не удастся, потому что демократы потеряли места в Палате представителей. Теоретически они еще могут выиграть контроль над Сенатом 5 января. Но, во-первых, это маловероятно. Во-вторых, даже если они получат контроль, он будет настолько зыбким, настолько опирающимся на неустойчивое большинство, что ни о каких масштабных реформах речи не пойдет. Поэтому на эти части программы Байдена можно больше не смотреть.

– А что вам кажется в этой программе «визионерским»?

– Да это уже неважно. Это, может быть, всплывет через четыре года в новой программе Байдена или следующего кандидата от Демпартии.

– Но возможен ли в США сдвиг влево в принципе?

– Самый большой левый сдвиг в США произошел в 2016 году, когда Дональд Трамп стал кандидатом от Республиканской партии: он фактически победил республиканскую ортодоксию в плане защиты рынков и свободы торговли. Его подход гораздо более протекционистский, антирыночный, требующий усиления государственного вмешательства в работу рынков. Он делал кое-что в области дерегулирования, то, что сейчас будет отменено Байденом. Но в целом, на мой взгляд, левый поворот Америки – это поворот Республиканской партии, поворот “правого фланга”. Да, программа Байдена была левее, чем программа Трампа. Но не настолько, насколько это пытались представить критики.

– Почему в такой богатой стране как США не получается выстроить общедоступную систему здравоохранения? Что будет делать Байден в этом направлении? Сможет ли дать новый толчок программе Obamaсare, которую пытался демонтировать Трамп?

– С одной стороны, США – очень большая страна. На нее приходится 25% мирового ВВП, 10% мирового промышленного производства. Это огромная и самая богатая страна в мире. Но, с другой стороны, эта страна не похожа на другие богатые развитые страны тем, что в Америке очень сильное неравенство. Грубо говоря, она богаче Франции и Германии по доходу на душу населения и при этом она такая же неравная, как Россия. Из-за этого в США очень сложно представить себе систему, которая могла бы обслуживать всех.

Что такое американское здравоохранение до Obamaсare? Это такая система, при которой четверть населения, богатые и верхушка среднего класса, имеют доступ к очень качественной медицине, лучшей в мире. А еще есть остальные десятки миллионов человек, которые живут в более плохих условиях. При этом не стоит сравнивать их уровень жизни с российским – в Америке он все равно гораздо выше. Здесь даже самый бедный американец, бездомный, может прийти в госпиталь и получить множество бесплатных базовых медицинских услуг. Но сложность в том, что невозможно перейти к такой системе, которая делала бы всех примерно равными, как во Франции или Германии, иначе те 25%, которые наверху, сильно пострадают – снизится уровень их обслуживания. И в этом плане идет бесконечная борьба. И все же реформа Обамы, проведенная 10 лет назад, сильно приблизила американскую систему здравоохранения к общемировой.

Большинству американцев реформа нравится, именно потому что она привела многое в медицинской системе к мировой норме. Например, страховые компании не имеют права брать больше денег за страховку с тех, кто болен раком или еще чем-то серьезным. Эта часть пользуется популярностью у населения. Но есть и непопулярная часть: кто за это платит? Реформа включает в себя дополнительный налог: богатые платят за то, чтобы бедные получали более качественное обслуживание. И именно этот момент в Obamaсare ненавидят республиканцы – и с ним борются: им надо отменить налог на богатых. Но у них не получается, и, думаю, уже не получится. Администрация Трампа пыталась подорвать Obamacare административными мерами, но это всё неглубокие изменения. Новая администрация не сможет ничего сделать законодательно, хотя у нее такие планы были, придется усиливать Obamaсare административными способами.

Но, повторюсь, основная проблема американской системы здравоохранения – это неравенство. Попытка перейти полностью к европейской системе – то, что безумно предлагал Берни Сандерс – это значит 30-50 млн человек лишить доступа к очень высокому качеству медицинского обслуживания.

– А что может сделать администрация Байдена в плане доступности образования?

– Опять-таки, поскольку нет политического ресурса, не будет и масштабных перемен. Видимо, примут ряд регуляторных изменений – то есть фактически вернутся к обамовским мерам, которые я, кстати, не могу приветствовать. В соответствии с ними американское правительство не может указывать университетам, что им делать, но может ставить финансирование исследований в зависимость от того, какой политики придерживается администрация на кампусе. Если университет получает федеральные деньги, то должна быть создана целая система возможностей, чтобы студенты могли пожаловаться на домогательства и насилие и со стороны других студентов, и со стороны преподавателей, чтобы эти случаи расследовались в соответствии с определенными процедурами. В этом плане у администрации Обамы, на мой взгляд, регулирование было избыточным, введенный при Обаме стандарт «слово студента против слова профессора» мне кажется неправильным. При Трампе же правила борьбы с сексуальным насилием на кампусах стали более адекватными. Но в некоторых других отношениях администрация Трампа была хуже. Например, она перестала бороться с частными (for-profit) университетами, которые слишком часто являются каналами выкачивания денег из людей, непонимающих, за что они платят.

– А обещанного прощения кредитов студентам тоже не состоится?

– Это обещание даже не вошло в финальную версию программы Байдена. Я думаю, что в итоге будут какие-то символические меры в этом направлении, но до серьёзных изменений не дойдёт. И слава Богу - разве правильно было бы субсидировать тех, кто не расплатился с долгами, за счёт тех, кто уже оплатил своё обучение или, тем более, за счёт тех, кто вообще не пошёл учиться.

– В программе Байдена также было написано: «демократы верят в то, что больше товаров в наших домах, магазинах и на рабочих местах должны быть со штампом «Сделано в Америке»». Означает ли это, что Байден продолжит линию Трампа в плане внешней экономической политики? Продолжится ли торговая война с Китаем?

– Для осуществления внешней политики американскому президенту не надо особой поддержки от Конгресса, например. В этой сфере у него гораздо больше полномочий. Поэтому я уверен, что в первый день президентства Байдена США вернутся в Парижское соглашение по климату и вернут все регуляторные ограничения. Чего точно не будет при Байдене, так это торговых ссор, во всяком случае, в открытую, с традиционными партнерами: не будет тарифов на канадские товары, не будет шумного выяснения отношений с Евросоюзом. В отношении Китая риторика станет более мирной, и постепенно все будет сдвигаться к подходу Обамы: давать преференции другим торговым партнерам и говорить Пекину, что, дескать, если вы будете выполнять наши требования, прежде всего в области защиты интеллектуальной собственности, то тоже получите эти преференции. Но администрация Байдена вряд ли будет спешить отменять тарифы Трампа - она будет делать это постепенно, торгуясь.

При этом все, что сделал Трамп в области дерегулирования, будет отменено: он ничего не менял в этой сфере законодательно, и все это может быть отменено решениями нового президента. То есть все вернется в состояние на четыре года назад. Собственно, президенту Байдену даже не нужно ничего делать, потому что на все дерегуляционные меры президента Трампа поданы иски. Администрация Байдена просто скажет, что она эти иски не оспаривает.

– Так что же в итоге масштабного сможет сделать Байден за предстоящий президентский срок?

– Ничего! Байден мог бы провести новое снижение налогов. Он обещал их повысить, но, поскольку у него политически такой возможности нет, он может провести снижение, потому что республиканцы это поддержат. Но даже этого он делать не будет.

Мне кажется, что будет принят какой-то стимулирующий пакет, но он будет небольшой – меньше, чем хотят демократы. Это будет поддержка в целом населению, госпиталям и медицинским работникам. Меньше шанс на то, что будет выделена помощь бюджетам штатов, о чем мечтают демократы. Роста госсектора тоже не будет. Я даже не уверен, что удастся избежать того, что случилось в 2010 году. Тогда из-за того, что республиканцы получили контроль над Палатой представителей, в итоге стимулирующих мер было недостаточно, и занятость в госсекторе упала. А сейчас ситуация и того сложнее.