Власть меняется, НАТО остается. Партия президента Черногории проиграла выборы, но России от этого не легче

По мнению многих наблюдателей, Джуканович сильно промахнулся, выпустив в предвыборный год спорный закон о вероисповедании, который, по сути, открывает путь к изъятию основного имущества Сербской православной церкви (СПЦ) в Черногории. Конфликт властей с церковью в последние месяцы был доминирующей темой, мобилизовавшей противников Джукановича. В этой части Балкан трудно соперничать с СПЦ, что, собственно, и подтвердили результаты воскресного голосования.

Черногорские власти инициировали возвращение в госсобственность церковных объектов, принадлежавших государству до 1918 года. И хотя позднее они все же согласились оставить в управлении церкви используемые храмы, а право собственности государству придется доказывать через суд, призыв местных церковных лидеров покарать «безбожную власть» возымел определенный эффект. На фоне слабых экономических показателей и всеобщей усталости от 30-летнего правления ДПС Джукановичу оставалось лишь уповать на Божью помощь.

Борьба в стране с полумиллионным электоратом шла буквально за каждый голос, а эмоции зашкаливали не только в соцсетях. В столкновениях сторонников ДПС и оппозиции в понедельник вечером в Подгорице пострадали несколько человек, и, вероятно, это не последние стычки. Эти выборы были разрекламированы как «судьбоносный референдум» – наподобие всеобщего голосования о независимости в 2006 году. Дескать, на кону – членство в НАТО и европейское будущее, которое может сорвать «церковно-сербско-русская коалиция».

Значительная часть оппозиции в Черногории действительно представлена противниками НАТО и евроскептиками, так что прозападная ориентация страны вполне могла оказаться под вопросом, особенно в случае получения просербскими и пророссийскими партиями еще нескольких мандатов. Однако политическая реальность такова, что противники Джукановича (если им еще удастся сформировать обещанное непартийное правительство экспертов) не станут корректировать нынешний внешнеполитический курс. Такую гарантию избирателям уже дал лидер проевропейского объединения URA Дритан Абазович (4 мандата), в руках которого находится ключ к формированию нового кабинета. В любом случае сближение с Сербией и Россией, пропагандируемое партнерами Абазовича в оппозиционном лагере, вполне возможно и без выхода страны из НАТО, – было бы реальное желание сближаться у всех сторон.

Оппозиция представлена тремя основными силами. Помимо проевропейского объединения URA, это коалиции вокруг «Демократов» и пророссийского «Демократического фронта», попавшего в 2016 году в скандал с попыткой госпереворота. Интересно, что нынешний лидер коалиции, собранной вокруг «Демфронта», Здравко Кривокапич после выборов протянул руку примирения всем сторонам. И хотя формально по политическому весу «Демократы и «Демфронт» в несколько раз превосходят URA, без четырех мандатов этого объединения у оппозиции ничего не получится.

Кремль и МИД России пока не реагировали на результаты черногорских выборов, однако судя по предвыборному заявлению российской дипломатии, в Москве обеспокоены «неправильным» восприятием в Подгорице российского влияния на Балканах:

«Москву заранее голословно обвиняют в стремлении влиять на конфликт властей Черногории с Сербской православной церковью, вмешательстве в избирательный процесс на стороне антиправительственных сил, приписывают реализацию «имперских амбиций на Балканах».

Кроме того, в Москве осудили

«намеки на возможное повторение сценария 2016 года, когда в стране была развязана истерия на тему попытки государственного переворота, за которой якобы стояли некие «российские агенты».

Тут Москве надо отдать должное: в последние годы она открыто заявляла о своих предпочтениях на черногорской политической сцене, сделав своим основным партнером националистический «Демфронт», по сути не признающий черногорскую государственность. Несмотря на все усилия российской дипломатии, Москве так и не удалось уйти от обвинений в попытке организации переворота в день парламентских выборов 2016 года. В 2019 году черногорский суд вынес обвинительный приговор группе сербских и черногорских граждан, а также двоим россиянам: Эдуарду Шишмакову, изначально объявленному в розыск под фамилией Широков, и Владимиру Попову, опознанному позднее как Моисеев.

По версии обвинения, двое россиян, находясь на территории Сербии в 2016 году, создали группу сербских граждан, которые должны были спровоцировать кровопролитие в Подгорице во время митинга сразу после голосования. Предполагалось захватить парламент и другие учреждения, обеспечить приход к власти «Демфронта» и сорвать интеграцию Черногории в НАТО (которая завершилась в 2017 году). Большинство подозреваемых были задержаны в Черногории накануне дня голосования.

Российские власти, к слову, никогда не отрицали сам факт существования граждан Шишмакова (Широкова) и Попова (Моисеева). Это было бы бессмысленно с учетом всплывших в прессе фотографий и подробностей их биографий. И хотя обвинение и суд не утверждали напрямую, что Кремль отдал приказ устроить «кровавый майдан», суть дела многим была ясна: содействие противникам Джукановича оказывали российские граждане с меняющимися документами, которые могли выдать только госорганы. С тех пор Москву постоянно сопровождают подозрения в разработке «гибридных сценариев».

Стоит вспомнить, что после выборов 2016 года, которые «Демфронт» проиграл со значительным отрывом от ДПС, «Единая Россия» поддержала решение националистов не признавать результаты голосования. А в начале 2017 года, когда в Черногории уже полным ходом шло расследование дела о «кровавом сценарии», лидеров «Демфронта» принимали в Москве на уровне заместителя министра иностранных дел и в окружении Рамзана Кадырова в Грозном. Столь своеобразных попыток установления международных связей история Черногории еще не знала. Наблюдатели на Балканах связали неожиданные контакты в Грозном с российской попыткой развала правящей коалиции Черногории путем убеждения местных политиков-мусульман в том, что им стоит перейти на сторону оппозиции.

Результаты черногорских выборов-2020 вновь дают Москве шанс побороться доступными ей методами за более «удобную» России коалицию. Не стоит сомневаться, что Россия продолжит попытки влияния на ситуацию в стране по линии православных церквей, а также через поддержку местных пророссийских сил и пропаганду, подогревающую национализм и евроскептицизм.

В последние месяцы Москва весьма активно вела борьбу с «антиправославным сценарием» на Балканах, задействовав церковные и дипломатические рычаги, а заодно своих проверенных пропагандистов, проклинавших Джукановича и обещавших очередное кровопролитие в регионе. СМИ под контролем православного миллионера Константина Малофеева договорились до того, что «США руками мафии ликвидируют каноническое Православие», а политические партнеры Москвы пугали православный мир «западным сценарием ослабления сербского и русского народов».

Епископ Сербской православной церкви Амфилохий получил полную поддержку со стороны Москвы. При этом иные сигналы со стороны РПЦ вполне могли трактоваться как угроза расправы над Джукановичем. Самого Амфилохия на Балканах часто называют «солдатом в рясе». Он стоит на позициях великосербского национализма, отрицает черногорскую идентичность и государственность, выступает против европейской интеграции и называет НАТО террористической организацией. Попытки властей привлечь его к судебной ответственности за пропаганду религиозной, национальной и расовой ненависти остаются безрезультатными.

Отношения России с Черногорией окончательно разладились после присоединения Подгорицы к западным санкциям, введенным после аннексии Крыма. В 2015 году политический диалог, межведомственные и межрегиональные контакты были фактически остановлены. Накануне вступления страны в НАТО российский МИД обвинил черногорскую политическую элиту в предательстве. Последующие примирительные заявления с обеих сторон не привели к полноценному восстановлению отношений. Нынешний успех черногорской оппозиции формально открывает путь для улучшения отношений двух стран, однако прогнозы российских депутатов, утверждающих, подобно Константину Косачеву, что страна поменяет свой стратегический курс, все же не сбудутся.